Белар-2 2,5/90 (ММЗ). Обзор редкого диапроекционного объектива, адаптированного для современных камер, от Родиона Эшмакова

Материал по данному объективу специально для Радоживы подготовил Родион Эшмаков.

Начало перестройки дало жизнь множеству новых проектов, которые раньше клали под сукно консервативные государственные управленцы в стране с неэффективной плановой экономикой. Большинство из них так и не были развиты впоследствии из-за разрухи и неразберихи, вызванных распадом СССР. Часть из них только-только перезапускается в последние несколько лет (как объективы «Рубинар» производства ЛЗОС), а часть из них, по-видимому, канула в лету безнадежно, как и «Эра, не ставшая эпохой», и ряд других небезынтересных объективов.

Эта статья посвящена редкому и малоизвестному диапроекционному объективу Белар-2 2.5/90 производства ММЗ (г. Минск). По всей видимости, он должен был прийти на смену сразу двум объективам: бюджетному Триплет-5 100/2.8 и более дорогому светосильному 35КП-1,8/100 (в оправе для проектора Пеленг). Своими параметрами он напоминает высоко ценимые фотографами и любителями диапроекционные объективы Leitz Colorplan (ранний биометароподобный и поздний зоннароподобный), но притом оптически ничего общего с ними не имеет.

Технические характеристики:

Оптическая схема – 5 линз в 5 группах, развитие схемы «Триплет»/«Тессар»;

Фокусное расстояние – 90 мм;
Относительное отверстие – 1:2,5;
Покрываемый формат – вплоть до 44×33 мм;
Задний фокальный отрезок – ~60 мм;
Особенности – проекционный объектив, не имеет фокусировочного механизма, диафрагмы и крепления к камере.

Особенности оптического дизайна

Да, пожалуй, это нечастый пример самостоятельной и оригинальной работы отечественных инженеров-оптиков, который был зафиксирован в патенте SU 1429074 A1 от 07.10.1988. Приведенная выше информация об оптической схеме объектива взята именно оттуда и на ней стоит немного задержать внимание.

Во-первых, в объективе не содержится ни одной склеенной линзы.  Это очень разумное для применения в проекционной оптике решение, позволяющее эксплуатировать объектив в проекторах с лампами высокой мощности, которые сильно нагреваются. Ни одной склейки нет и в высококачественных кинопроекционных объективах Schneider Cinelux. За счет большей мощности лампы отпадает необходимость использования сверхсветосильных крупногабаритных и дорогостоящих объективов.

Во-вторых, сама по себе оптическая схема не вызывает явных ассоциаций с каким-либо из известных объективов. Было бы заманчиво это обозвать «триплет со спид-бустером» , но нет: последние две линзы суммарно обладают отрицательной оптической силой. Тем не менее, есть одна зацепка: на украинском заводе «Арсенал» производили довольно интересную компактную камеру Киев-35 с объективом МС Корсар 35/2.8 – еще одно дитя перестройки.  Объектив имеет пятилинзовую конструкцию, в которой отчетливо прослеживается аналогия с распространенной четырехлинзовой схемой «Тессар».

Нетрудно заметить, что путем расщепления трехлинзового компонента объектива МС Корсар мы получим схему Белар-2 90/2.5: даже положение диафрагмы у обоих объективов одинаковое. Таким образом, Белар-2 – далекий (уже очень) потомок старого доброго Тессара.

В-третьих, аж 3 линзы из 5 выполнены из сверхтяжелого лантанового крона СТК-19. Этот сорт стекла активно применяется оптическими предприятиями Украины и РФ (ИПЗ, ЛЗОС). Например, КМЗ его применил для создания Зенитар 50/0.95.

Применение лантановых тяжелых стекол позволяет лучшим образом бороться с монохроматическими аберрациями системы, уменьшая радиусы кривизны оптических поверхностей. Впрочем, это даже в те годы не было каким-то хай-теком: японцы в лице Komine производили объективы с линзами из танталового стекла, которое обладает еще более «интересными» характеристиками.

Однако помимо самой схемы важна еще и ее реализация. Этот 90/2.5 объектив производили 2 белорусских предприятия, причем под разными названиями.

Малая серия объективов ММЗ имела название Белар-2. При этом гораздо раньше объектив стал известен сообществу фотографов как, по всей видимости, серийный МС Диар-2 (завод «Диапроектор», Рогачев).

Несмотря на различия в маркировке, это действительно один и тот же объектив, о чем говорят документы, полученные Сергеем Манкеевым от представителей Рогачевского завода.

Можно отметить, что линзы объективов Белар-2 и МС Диар-2 наконец-то получили многослойное просветляющее покрытие зеленых и фиолетовых оттенков, характерное для белорусской оптики (например, МС Гелиос-44-3), хотя в маркировке моего объектива оно не указано. Спектр пропускания моего объектива был исследован методом спектрометрии в диапазоне от УФ до ближней ИК области. С помощью еще одного дополнительного испытания был получен финальный результат, пригодный для расчета коэффициента светопропускания объектива.

Можно отметить, что просветление данного типа обеспечивает максимум пропускания в желто-оранжевой области (650 нм). Спектр имеет довольно сложный профиль с выраженным поглощением в синей области (380-480 нм). От объектива можно ожидать «притеплённых» цветов и проблем с автоматической установкой баланса белого камерой из-за профиля пропускания.

Коэффициент светопропускания объектива в видимой области спектра (380 – 800 нм) составляет 0.83, в ближней ИК (800-1100 нм) – 0.55. Это неплохо для оптической схемы с 10 поверхностями стекло-воздух и примитивным многослойным (а именно – двух- или трехслойным) просветлением. Будь покрытие однослойным – коэффициент пропускания едва ли превышал бы 0.7 (подобно 16КП-1,4/65).

Словом, просветление у Белар-2 дает неплохое светопропускание и способно побороться за контраст, но за цветопередачу – едва ли.

Адаптация объектива

Белар-2 (как и МС Диар-2) выполнен в корпусе схожей с диапроекционными «триплетами» конструкции. Мой объектив имел совершенно закисшие резьбы на титульном кольце и задней гайке, за что был распилен без жалости. Без жалости – потому что корпус совсем не годится для установки диафрагмы: ее внешний диаметр был бы слишком велик. Выбранная мною многолепестковая диафрагма имела световой диаметр 36 мм, чего хватает даже с запасом.

Линзы Белар-2 оказались завальцованы в латунные и алюминиевые блины, что, на самом деле, с одной стороны, упрощает сборку, а с другой – порождает некоторые сложности. Новый корпус под линзы и диафрагму был изготовлен на заказ из 2 частей, контрящая гайка передней части совмещена с носовой резьбой 40.5х0.5 под фильтры – габариты линз позволяют сделать объектив компактным. Чертежи деталей можно посмотреть здесь (ссылка на 1 файл, ссылка на 2 файл).

К сожалению, правильную сборку такой многокомпонентной схемы оказалось осуществить нелегко. Сказалось также и качество изготовления деталей объектива, и качество исходного проекта. Так или иначе, спустя некоторое время объектив очень сильно разъюстировался, что особенно ярко было видно при попытке его использования на кроп-камере Sony SLT A55v. Виною тому оказался слишком большой внутренний диаметр передней части линзоблока. Проблема решена использованием юстировочных прокладок для достижения соосности линз и предотвращения люфта.

Другой распространенной проблемой объективов, линзы которых заключены в металлические оправы, является термическая деградация оправ. Эта проблема касается именно проекционной оптики (серии Ж, РО, 35КП, ОКП) которая при эксплуатации испытывает постоянное термоциклирование. В результате меняется геометрия оправ, линзы могут сидеть в них неплотно, менять положение под действием силы тяжести, а объективы в проекторах редко ворочают при использовании. Таким образом оказывается, что многие из проекционных объективов, выглядящих внешне идеально, оказываются совершенно непригодными для использования. И юстировать их получается далеко не всегда, особенно в родном корпусе.

Вероятно, мне даже повезло изготовить корпус, в котором линзы сидят достаточно свободно, что позволило добиться соосности самым простым методом из возможных.

После сборки линзоблок был установлен в китайский макрогеликоид М52-М42 25-55 мм, рабочий отрезок выставлен для обеспечения совместимости со всеми современными камерами, включая камеры с байонетом Nikon F.

Ниже приведены фотографии внешнего вида объектива, в том числе в сравнении с аэрофотосъемочным среднеформатным Уран-27 100/2.5, а также – на камере Sony SLT A55v.

С точки зрения эргономики объектив получился хорош: геликоид соответствует по своим параметрам фокусному расстоянию объектива, обеспечивает достаточную скорость наведения на резкость и комфортную минимальную дистанцию фокусировки. Корпус имеет совсем небольшие габариты, особенно в сравнении с советскими проекционными планарами. Эти качества, а также оптические свойства Белар-2 сделали его одним из моих любимых объективов.

Оптические свойства

Белар-2 имеет, пожалуй, выдающиеся характеристики. Он очень резок в центре кадра и при этом имеет хорошую коррекцию полевых аберраций – гораздо лучшую, чем у шестилинзовых и (тем более) пятилинзовых планаров класса 100/2(2.8). Из остаточных искажений присутствуют незначительные сферические аберрации, заметная по углам кадра кома, а также довольно заметные в некоторых сюжетах «классические» пурпурно-зеленые хроматические аберрации (сферохроматизм).

Другой примечательной особенностью Белар-2 является покрываемая площадь кадра: объектив без виньетирования работает на моей полнокадровой камере с шифт-адаптером, обеспечивая формат кадра 36х45 (4:5) или 24х56 мм (2,33:1) (о том, как это получается, упомянуто здесь). Даже за пределами расчетного рабочего поля качество изображения вполне неплохое. По этой причине множество фотографий я выполнил на этот объектив с помощью шифт-адаптера Fotodiox EOS-NEX. Хороший результат можно ожидать и при использовании спид-бустеров с этим объективом.

Контраст формируемого объективом изображения – хороший. Это заслуга принадлежит по большей мере примененному просветляющему покрытию. Однако просветление коварно: оно способно давать довольно неприятную зеленую вуаль в жестком контровом свете. Также оно имеет сложный спектральный профиль, из-за чего камера часто ошибается с выбором баланса белого. Так или иначе, цветопередача у объектива определенно имеет свои особенности.

Забавно, что по части боке Белар-2 похож скорее на биометары (в СССР – «Вега»), к которым объектив никакого отношения не имеет: в центральной части кадра диски в зафокусе имеют слабо выраженную окрашенную в желто-зеленый окантовку, а по краю они превращаются в асимметричные из-за влияния комы лимончики. Подобное наблюдение служит лишним свидетельством того, что сама по себе картиночка принципиальной схемы объектива мало что значит – каждая схема может быть реализована по-разному, давая практически любой результат. В этом случае тессароподобный объектив рассчитан так, что от картинки тессара не осталось ничего, кроме, пожалуй, очень умеренного падения разрешения к краям кадра. МС Корсар 35/2.8, кстати, от своего четырехлинзового прародителя рисунком отличается мало.

Ниже приведены примеры фото на APS-C камеру Sony SLT A55v, выполненные Андреем Минченко. Объектив на тот момент не был отъюстирован.

Далее приложены примеры на полнокадровую камеру Sony A7s, снятые в том числе с помощью шифт-адаптера («шифторамы», снимки без EXIF). Часть фото была выполнена на объектив до юстировки. На полнокадровой камере разница минимальна, особенно при рассмотрении превью.

Выводы

Белар-2 (или МС Диар-2) – это отличный проекционный объектив. Его переделка для установки на камеру имеет ряд серьезных сложностей, но результат определенно представляет интерес. Перестроечный и постсоветский «Wind of change» хоть и не оставил даже десятка тысяч этих и других интересных объективов, но заложил фундамент, идеи для современного оптикостроения на территории государств бывшего СССР, которые когда-то себя ещё проявят. Надеюсь, что не только в танковых ПНВ и КАБах.

Больше обзоров от читателей Радоживы найдете здесь. Все обзоры Родиона в одном месте здесь.